Господи, благослови!

Расскажу вам небольшую историю своей семьи.

Мне всегда было интересно слушать своего отца о его детстве и родных. Из его рассказов я узнала, что семья была репрессирована и его отца, моего деда, Ивана Карманова сослали на 5 лет лагерей под Архангельск как кулака. Жену Анастасию и пятерых детей оставили на улице. Моему отцу на тот момент было всего два года. Таких семей, к сожалению, в 30-е годы XX столетия было очень много. Пустила жить к себе дальняя родственница, сильно при этом рискуя. Старшая сестра папы Александра помнит момент, как она ходила по селу, закрывая глаза от стыда, и просила покушать.

Еще из рассказов папы мне запомнилось, что его тётушки были «монашки». Тётя Арина была где-то в «Дииве» монастыре. Когда начались паломнические поездки в Дивеево, я предположила, что именно этот монастырь он имел в виду. Другая тётушка, Таня, была где-то в Муроме с мамой Прасковьей. Они пекли просфоры при храме.

Надеясь узнать что-нибудь о тёте Арине, я попросила её фотографию у родственницы. Прошло время, и мне удалось поехать в Дивеево. За свечным ящиком мне подсказали обратиться в игуменский корпус, где находилась библиотека и архив монастыря. Милостью Божией в архиве меня приветливо встретила послушница, которой я всё рассказала о своих поисках информации об Арине Кармановой и показала её фотографию. Каково же было моё удивление, что о ней есть информация и известно место захоронения. Никто из родственников не знал, что инокиня Ирина была осуждена особой тройкой ОГПУ Нижегородского края на три года концлагеря и что она похоронена в с. Выездное, на Сергиевском подворье, недалеко от Дивеево.

Позже послушница из архива прислала мне письмо с фрагментами допроса инокини Ирины, из которого я узнала, что она 17 лет проходила послушание на огородах монастыря.

Выдержка из уголовного дела 1932 г.:

«Бывшие монашки Дивеева монастыря… (7 человек, Карманова в том числе), будучи тесно связаны между собой общими интересами, объединившись в антисоветскую группировку, на протяжении ряда лет систематически вели а/с (антисоветскую — ред.) агитацию... запугивали колхозниц свержением советской власти, войной, Страшным судом, пришествием антихриста и т. д. ... Эта компания монашек влияет на отсталую часть населения. Несмотря на все старания, в с. Дивеево организовать колхоз не удаётся».

Заключение инокиня Ирина перенесла очень тяжело. После него она трудилась в храме с. Выездное, где однажды упала и сломала бедро, из-за чего много лет была лежачей.

Воспоминания монахини Серафимы:

«…Ирина умирала трудно: ноги-то совсем у неё сгнили, и кости были видны даже. Обе ноги… Ей 80 лет было. Как она терпела, не знаю…».

За Ириной ухаживала раба Божия Анна, и нам удалось в 2000 году навестить её и могилу инокини Ирины. Через год после этого, на Светлой Седмице Анна умерла. Иерей Виктор из нашего города послужил панихиду на могилах матушек. За одной оградой лежит пять сестёр рядом.

Здесь же похоронена убиенная инокиня Мария, погибшая на праздник Рождества Богородицы. Случилось это так. Утром она пошла на службу в храм и зачем-то вернулась домой, а там – грабители выносят иконы... Матушка погибла от их рук. Светлая ей память!

Послушница мне сказала, что дивеевских сестёр можно было отличить от других тем, что они были светлые, как дети.

Когда мы вернулись из с. Выездное в Дивеево, сестра вынесла нам благоухающий чехол от Иверской Монреальской иконы Божией Матери, которую хранил убиенный Иосиф. Мы все приложились и вернулись домой, благодаря Бога.

Прошло время, но я всегда помнила про г. Муром и стала пытаться узнать что-нибудь о сестре деда Ивана, тёте Тане и о их маме Прасковье, моей прабабушке. Прасковья и её сестры Дарья и Агафья были сиротами, которых воспитывал дьякон с. Гусевки. Прасковья вышла замуж за Василия из с. Топки Рязанской области. У них было пятеро детей. О них я знаю, что тётя Таня стала монахиней, мой дед Иван после пяти лет лагерей участвовал в Великой Отечественной войне, где погиб на Орлово-Курской дуге. Георгий расстрелян в 1938 году на полигоне Бутово. О Евдокии, Анастасии и Агафьи мне ничего не известно.

Могу только себе представить, сколько пережила моя прабабушка Прасковья! Видимо, когда в селе начались репрессии, она переехала к своей дочери в Муром и до 1943 года помогала печь просфоры при Благовещенском храме. В те времена это был единственный действующий храм.

Мысль найти могилы или что-нибудь узнать о бабушке Тане и прабабушке Прасковье не давала мне покоя. И вот в этом году, милостью Божией, настоятель Крестовоздвиженского храма протоиерей Андрей Крашенинников даёт почитать мне книгу «Незримая обитель» протоиерея Павла Хондзинского, в которой, слава Богу, нахожу фотографию Кармановой Татьяны, в постриге – монахини Михаилы, а также кладбище, где похоронена она со своей мамой Прасковьей!

По благословению батюшки Андрея мы с мужем отправляемся в Муром – чудесный город с приветливыми и душевными жителями. Первая мысль по приезде – найти кладбище Напольное, т. е. «на поле». Как только устроились с мужем в гостинице, тут же отправились искать могилки. Кладбище старинное, закрытое для захоронений, на котором довольно много заросших могил. Мы стали сомневаться, сможем ли найти, но, слава Богу, нам помог смотритель кладбища, который провел по кладбищу и показал несколько захоронений монахинь.

Первое захоронение – игумении Александры Траковской с сёстрами, за одной оградой – монахинь семь или восемь. В 2012 году из Мурома матушку перенесли в свое родное Дивеево. Благодарю добрых людей, которые ухаживали за могилами и поставили им одинаковые кресты. На надгробиях можно прочитать послушания, которые матушки выполняли в Незримой обители.

Когда разогнали дивеевских сестёр в 1927 году, они «рассыпались, как горох»  – разъехались по сёлам и городам, храня заповеди Божии, свои обеты и наставления преподобного Серафима. С игуменией Александрой часть сестёр устроились в Муроме. Очень советую прочитать про это сложное время в книге «Незримая обитель» протоиерея Павла Хондзинского. В книге много фотографий, документов и воспоминаний матушек. Спаси Господи всех, кто трудился, собирая информацию про дивеевских сестер в изгнании, кто в течение десяти лет кропотливо собирал по крупицам информацию.

Вторая группа захоронений монахинь – снова не нашли. И вот мы подошли к третьему месту, где лежат монахини, и среди них... вижу своих! Монахиня Михаила, алтарница, просфорница, и раба Божия Прасковья, её мама. С ними еще семь сестёр. Чувство не передать! Господь дал возможность поклониться прабабушке и сестре дедушки Ивана.

Благодарю Господа!

Затем мы поехали в Благовещенский монастырь. В этом храме матушки молились и служили Господу в годы гонений. Мы были и раньше в этом монастыре, прости Господи, не как паломники, а скорее как «половники»: на «автомате» приложились, свечи поставили, на секунду задумались и дальше побежали по делам. Только после прочтения книги начинаю понимать, сколько здесь пролито слёз и какая здесь была сердечная молитва.

В монастыре мы со священником договорились о панихиде на могилках у матушек. Позже мы узнали, что их в монастыре помнят и поминают.

Иеромонах нам сообщил дополнительную информацию о матушке Михаиле, которая не вошла в книгу «Незримая обитель». 24 ноября этого года будет 50 лет, как она преставилась. Столько лет мы ничего о них не знали! Наверное, мне дано это знание, чтобы поглубже заглянуть в себя. После панихиды иеромонах сказал мне, что матушки потрудились Богу и их помнят и почитают, а кто жил всю жизнь только для себя, их не знают и не помнят. Царствие Небесное матушкам!

В Выездном после панихиды дивеевские сёстры на могилах пропели тихо и молитвенно:

«Вечная Ваша память,
Вечная Ваша память
Достоблаженные отцы, братия
и сестры наша – приснопоминанемые.
Царство Небесное,
Царство Небесное,
Вечный покой.
Царство Небесное – жизнь бесконечная,
Жизнь бесконечная
– Вечный покой!»

Матушки заслужили Вечный покой и Вечную радость. Теперь они в Небесной обители все вместе славят Господа, а мы просим их святых молитв.

р. Б. Татьяна, 2019 г.